cabar.asia
Казахстан: С чем столкнулись люди с инвалидностью в социальной изоляции
Автор: Лаура Копжасарова
В Казахстане зарегистрировано 694 734 человека с инвалидностью, по данным портала «Социальная защита лиц с инвалидностью» Минтруда и социальной защиты населения. 56% из них - женщины.
В период ограничений из-за пандемии коронавируса казахстанцы с инвалидностью оказались мало информированными и защищенными от Covid-19 и участившегося гендерного насилия.
Ляззат Калтаева
председатель Ассоциации женщин с инвалидностью «Шырак»
фото: личный архив
фото: личный архив
— В период ограничительных мер, на мой взгляд, в большей степени пострадали те, у кого не было доступа к информации. Люди с инвалидностью были полностью изолированы. Информация относительно коронавируса, профилактики, серьезности и обоснованности мер, которые осуществляло правительство, для людей с ментальными и сенсорными - слуха, зрения, речи - нарушениями была практически недоступной. Они либо не знали, либо узнавали очень поздно, либо не осознавали серьезности ситуации. И поэтому были наиболее подверженными риску.
Второй момент – рост риска бытового насилия в семье. Скрытые факты насилия, которые существовали до этого, стали еще более скрытыми. И женщины с инвалидностью пострадали особенно. К нам в НПО были обращения по этому поводу. Однако звонившие предпочитали не рассказывать подробности и не хотели огласки.
К сожалению, отслеживать эту динамику роста очень сложно. Потому что такая статистика не ведется, обращения женщин с инвалидностью не выделены в отдельную категорию. А такая отдельная статистика, считаю, нужна. Подходы к ситуации с бытовым насилием, с гендерным насилием обязательно должны быть дифференцированы по отношению к тем, кто обращается.
Я часто привожу пример Кении, где мы изучали практику работы кенийской ассоциации по защите прав людей с ментальными нарушениями. У них существуют отдельные правила и стандарты оказания услуг социальными работниками, судмедэкспертизой, полицейскими и судами именно в отношении людей с инвалидностью, с ментальными и интеллектуальными нарушениями.
Если этого не делать, не вести такую статистику, то эти люди либо не смогут обратиться, либо не будут поняты, либо не смогут сохранить доказательства произошедшего. Поэтому нужно дезагрегировать обращения, должно быть руководство для служб, работающих с жертвами бытового насилия, отдельно по людям с инвалидностью.
Во время карантина ко мне обращались много людей из семей, в которых есть люди с ментальными нарушениями. Обычно они посещают какие-то дневные стационары, и для семьи это передышка, возможность заниматься своими делами, работать. Во время карантина такие дневные стационары были закрыты. И обратившиеся признавались, что не выдерживают, что человеку с ментальными нарушениями невозможно постоянно находиться в четырех стенах. А если большая семья, маленькая квартира, то страсти накаляются.
Когда были очень жесткие меры, все шло без учета особых потребностей определенных категорий населения, всем все запретили. Конечно, понятно, что ограничительные меры нужны, но семьям, в которых есть люди с ментальными нарушениями, все же нужно разрешать прогулки в какие-то часы.
В целом период карантина не то чтобы обнажил, а усугубил проблемы, которые всегда существовали в области прав людей с инвалидностью.
Прежде всего, это изоляция. Мы ставим вопрос о разукрупнении, деинституциализации крупных медико-санитарных учреждений, по-старому, домов инвалидов. В таких учреждениях со своим порядком и внутренними правилами трудно отслеживать факты насилия. Находящиеся там не всегда способны и имеют возможность донести проблему.
Изоляция дома также лишает возможности выйти. У нас только начинают поднимать вопросы такой доступности. Человек с инвалидностью должен иметь вообще возможность просто выходить из дома. А в ситуации угрозы насилия - выйти и обратиться за помощью или уйти от агрессора самостоятельно. Если человек не может самостоятельно выйти из дома, то, естественно, он не может ни противостоять насилию, ни предупредить его.
Большая проблема также - коммуникации. У людей с сенсорными нарушениями в случае агрессии или насилия они очень минимальные. Люди с нарушением слуха еще каким-то образом могут обратиться – допустим, по WhatsApp к сурдопереводчику. Конечно, здесь попутно встает вопрос об обеспечении людей с инвалидностью смартфонами с такой функцией, с интернетом и т.д. Людям с нарушением зрения вообще очень трудно выйти на какие-то каналы.
Второй момент – рост риска бытового насилия в семье. Скрытые факты насилия, которые существовали до этого, стали еще более скрытыми. И женщины с инвалидностью пострадали особенно. К нам в НПО были обращения по этому поводу. Однако звонившие предпочитали не рассказывать подробности и не хотели огласки.
К сожалению, отслеживать эту динамику роста очень сложно. Потому что такая статистика не ведется, обращения женщин с инвалидностью не выделены в отдельную категорию. А такая отдельная статистика, считаю, нужна. Подходы к ситуации с бытовым насилием, с гендерным насилием обязательно должны быть дифференцированы по отношению к тем, кто обращается.
Я часто привожу пример Кении, где мы изучали практику работы кенийской ассоциации по защите прав людей с ментальными нарушениями. У них существуют отдельные правила и стандарты оказания услуг социальными работниками, судмедэкспертизой, полицейскими и судами именно в отношении людей с инвалидностью, с ментальными и интеллектуальными нарушениями.
Если этого не делать, не вести такую статистику, то эти люди либо не смогут обратиться, либо не будут поняты, либо не смогут сохранить доказательства произошедшего. Поэтому нужно дезагрегировать обращения, должно быть руководство для служб, работающих с жертвами бытового насилия, отдельно по людям с инвалидностью.
Во время карантина ко мне обращались много людей из семей, в которых есть люди с ментальными нарушениями. Обычно они посещают какие-то дневные стационары, и для семьи это передышка, возможность заниматься своими делами, работать. Во время карантина такие дневные стационары были закрыты. И обратившиеся признавались, что не выдерживают, что человеку с ментальными нарушениями невозможно постоянно находиться в четырех стенах. А если большая семья, маленькая квартира, то страсти накаляются.
Когда были очень жесткие меры, все шло без учета особых потребностей определенных категорий населения, всем все запретили. Конечно, понятно, что ограничительные меры нужны, но семьям, в которых есть люди с ментальными нарушениями, все же нужно разрешать прогулки в какие-то часы.
В целом период карантина не то чтобы обнажил, а усугубил проблемы, которые всегда существовали в области прав людей с инвалидностью.
Прежде всего, это изоляция. Мы ставим вопрос о разукрупнении, деинституциализации крупных медико-санитарных учреждений, по-старому, домов инвалидов. В таких учреждениях со своим порядком и внутренними правилами трудно отслеживать факты насилия. Находящиеся там не всегда способны и имеют возможность донести проблему.
Изоляция дома также лишает возможности выйти. У нас только начинают поднимать вопросы такой доступности. Человек с инвалидностью должен иметь вообще возможность просто выходить из дома. А в ситуации угрозы насилия - выйти и обратиться за помощью или уйти от агрессора самостоятельно. Если человек не может самостоятельно выйти из дома, то, естественно, он не может ни противостоять насилию, ни предупредить его.
Большая проблема также - коммуникации. У людей с сенсорными нарушениями в случае агрессии или насилия они очень минимальные. Люди с нарушением слуха еще каким-то образом могут обратиться – допустим, по WhatsApp к сурдопереводчику. Конечно, здесь попутно встает вопрос об обеспечении людей с инвалидностью смартфонами с такой функцией, с интернетом и т.д. Людям с нарушением зрения вообще очень трудно выйти на какие-то каналы.
В период режима ЧП, действовавшего в стране в марте-мае 2020 года Фонд ООН в области народонаселения (ЮНФПА) в Казахстане провел оперативную оценку потребностей людей с инвалидностью в ситуации эпидемии коронавируса. Акцент был сделан на женщин с инвалидностью на примере Туркестанской области и города Шымкента. Опрос охватил 76 проживающих в этих регионах человек с различными видами инвалидности.
Исследование выявило низкий уровень осведомленности людей с инвалидностью о коронавирусе - о нем не знали 30,3% респондентов. Причем, сельчане оказались на 10% менее осведомленными, чем горожане.
Исследование выявило низкий уровень осведомленности людей с инвалидностью о коронавирусе - о нем не знали 30,3% респондентов. Причем, сельчане оказались на 10% менее осведомленными, чем горожане.
Самая уязвимая категория в доступе к информации - инвалиды по слуху. 88,9% слабослышащих и неслышащих не знали о Covid-19. Основная причина - недостаток информации в СМИ и соцсетях в понятном для них формате. Без сурдоперевода, который редко использовался в теленовостях, они ничего не понимали.
Низкой оказалась осведомленность людей с инвалидностью о симптомах коронавируса, мерах профилактики и защиты от Covid-19, о том, куда можно обратиться в случае заболевания, введенных правительством страны мерах по нераспространению инфекции и защите людей с инвалидностью в период ЧП.
Основным источником информации по значимости для ЛОВЗ стало телевидение, вторым - интернет и социальные сети. Меньше всего информации, по словам опрошенных, шло от социальных работников. Они редко посещали людей с инвалидностью на дому в период ЧП из-за карантинных требований. 57,9 % опрошенных указали, что к ним никто не приходил.
В период ЧП и карантина люди с инвалидностью также были недостаточно обеспечены санитарно-гигиеническими средствами защиты от коронавируса – менее половины респондентов на момент опроса имели защитные маски. 46,1% - не могли приобрести средства защиты из-за нехватки денег, возросшей их стоимости в аптеках и магазинах, либо вообще отсутствия этого товара.
Основным источником информации по значимости для ЛОВЗ стало телевидение, вторым - интернет и социальные сети. Меньше всего информации, по словам опрошенных, шло от социальных работников. Они редко посещали людей с инвалидностью на дому в период ЧП из-за карантинных требований. 57,9 % опрошенных указали, что к ним никто не приходил.
В период ЧП и карантина люди с инвалидностью также были недостаточно обеспечены санитарно-гигиеническими средствами защиты от коронавируса – менее половины респондентов на момент опроса имели защитные маски. 46,1% - не могли приобрести средства защиты из-за нехватки денег, возросшей их стоимости в аптеках и магазинах, либо вообще отсутствия этого товара.
Помимо защитных средств, во время ЧП опрошенные не менее нуждались в обеспечении продуктами питания, а также финансовой поддержке, юридических консультациях по кредитным вопросам. К слову, единовременную помощь продуктами и средствами защиты от волонтеров и общественных организаций в этот период получила только десятая часть респондентов.
Особый акцент в исследовании был сделан на влиянии ограничительных мер на рост бытового насилия. Как заявляется, в условиях ЧП зачастую усиливается опасность насилия, которое люди с инвалидностью испытывали ранее от собственных партнеров, мужей и членов семьи.
Согласно опросу, в период карантина ухудшились взаимоотношения в семьях 38% респондентов. Среди причин были указаны потеря работы и доходов членами семьи, вызвавшее ухудшение материального положения, страх и паника из-за отсутствия уверенности в стабильном будущем.
Свыше двух третей опрошенных указали, что им не к кому обратиться в случае насилия. Многие люди с инвалидностью физически и экономически зависимы от членов семьи, которые за ними ухаживают, и часто не имеют личного мобильного телефона. А инвалидов по слуху в доступе к услугам защиты и реагирования на насилие ограничивает необходимость сурдопереводчика.
Особый акцент в исследовании был сделан на влиянии ограничительных мер на рост бытового насилия. Как заявляется, в условиях ЧП зачастую усиливается опасность насилия, которое люди с инвалидностью испытывали ранее от собственных партнеров, мужей и членов семьи.
Согласно опросу, в период карантина ухудшились взаимоотношения в семьях 38% респондентов. Среди причин были указаны потеря работы и доходов членами семьи, вызвавшее ухудшение материального положения, страх и паника из-за отсутствия уверенности в стабильном будущем.
Свыше двух третей опрошенных указали, что им не к кому обратиться в случае насилия. Многие люди с инвалидностью физически и экономически зависимы от членов семьи, которые за ними ухаживают, и часто не имеют личного мобильного телефона. А инвалидов по слуху в доступе к услугам защиты и реагирования на насилие ограничивает необходимость сурдопереводчика.
В качестве каналов оказания помощи в сложных ситуациях и в случае домашнего насилия почти четверть опрошенных указала сурдопереводчиков. При этом почти половина из них отметила, что им никто не помогает, и они не нуждаются в помощи.
Больше половины опрошенных ответили, что нуждаются в помощи в таких ситуациях. Остальные либо не знают, к кому обращаться, либо не желают никуда обращаться из чувства стыда и опасений усиления насилия в последующем.
Как отмечается в исследовании, в чрезвычайных ситуациях люди с инвалидностью оказываются наиболее уязвимыми в вопросах полноценного доступа к информации, средствам и услугам. Кроме того, пандемия усугубляет и увеличивает риски гендерного насилия в отношении женщин и девочек с инвалидностью.
Информирован – значит защищен
Газиза Молдакулова.
Национальный координатор программ по народонаселению и развитию и гендеру Фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА) в Казахстане
фото: ЮНФПА
фото: ЮНФПА
— Международными исследованиями на глобальном уровне доказано, что люди с инвалидностью подвергаются насилию больше, чем люди без инвалидности. Это связано с тем, что они не мобильные, им сложнее сообщить о фактах насилия, сложнее выйти из дома, спастись и воспользоваться службами защиты от насилия.
Люди с ментальной инвалидностью зачастую даже не понимают, что они подвергаются насилию, чем пользуются агрессоры. Есть те, кто терпит насилие, потому что живут в одном доме с насильником и зависят от него. Вследствие этих и других факторов люди с инвалидностью подвергаются всем видам насилия. При этом многие не знают, что насилие бывает не только физическое, но и экономическое, психологическое и т.д.
Мы подтвердили эту исходную гипотезу на казахстанском материале. В 2019 году мы провели пилотное исследование в регионе, где апробируются многие наши инновации, - в Туркестанской области. Это - самая многочисленная и самая густонаселенная область, в которой самые высокие показатели бедности и насилия. Здесь проживает почти пятая часть - 18% - людей с инвалидностью Казахстана. Плюс к тому, это очень патриархальный регион, где стыдятся говорить про насилие.
Результаты исследования 2019 года, по которым можно говорить в целом о положении инвалидов в стране, доказали, что они действительно подвергаются большему насилию, нежели остальные категории. Введение ограничительных мер в связи с пандемией коронавируса в 2020 году еще более ухудшило их положение.
Во многих международных исследованиях говорилось об увеличении случаев домашнего насилия в период изоляции. Постоянное пребывание в одном помещении вызывает раздражение партнеров. Ухудшение экономической составляющей проживания также является одним из факторов домашнего насилия.
Доступ к услугам защиты был ограничен, а иногда невозможен, полицейские и социальные работники из-за карантинных ограничений не посещали людей с инвалидностью, кризисные центры были закрыты. Первые несколько месяцев были очень тяжелыми, шоковыми, не то что для людей с инвалидностью – для людей без инвалидности.
Чтобы проверить, стали ли казахстанские женщины с инвалидностью в ситуации изоляции чаще подвергаться насилию со стороны своих родственников и партнеров, мы опросили тех же женщин, которых опрашивали до карантина.
Чтобы не подвергать их дополнительному риску после телефонного интервью, ответы на которое мог услышать партнер, мы составили вопросы не в прямой, а более обтекаемой форме. Например, не спрашивали: бьет ли вас супруг, подвергаетесь ли вы какому-либо насилию? Вместо этого: ухудшились ли ваши взаимоотношения в семье в связи с ограничительными мерами, на что интервьюируемые могли просто ответить «да».
К сожалению, ухудшение ситуации с насилием в период ЧП и карантина подтвердилось.
Помимо этого, мы хотели выявить, насколько наши люди с инвалидностью защищены от коронавируса – владеют ли они необходимой информацией об этой инфекции, мерах профилактики, насколько обеспечены защитными средствами и т.д.
Выявленные проблемы – низкая степень доступа к информации и уровня информированности о коронавирусе, недостаточная профилактика и обеспеченность средствами и услугами по профилактике и защите от заражения коронавирусом, ограниченные возможности обращения за помощью в случае насилия и т.д. – конечно, нужно рассматривать в комплексе.
Ведь низкая степень информированности влечет за собой все остальные проблемы. Если человек не проинформирован, то у него нет запросов. Если он знает, что такое Covid-19 и как можно от него защититься, он пойдет покупать маски, перчатки, санитайзеры, мыло, дезсредства. Если их в аптеке нет в наличии, это уже ограниченный доступ. Если же у них высокая цена, как это было в начале карантина, то встает остро вопрос обеспеченности защитными средствами.
То есть нужно быть информированным, нужно иметь возможность купить, это должно быть в наличии и по доступной цене. Безусловно, информированность играет важнейшую роль в защите от насилия. Потому что, если жертвы не осознают явление насилия, не знают своих прав, не знают, куда можно обратиться в кризисный момент, как можно спастись, это ведет к тому, что человек просто терпит насилие.
На основе полученных в ходе исследования доказательных данных мы с Национальной Комиссией по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте РК и Ассоциацией женщин с инвалидностью «Шырак» разработали для информирования людей с различными видами инвалидности в доступном для них формате видео-/аудиоролики с сурдопереводом на русском и казахском языках.
Люди с ментальной инвалидностью зачастую даже не понимают, что они подвергаются насилию, чем пользуются агрессоры. Есть те, кто терпит насилие, потому что живут в одном доме с насильником и зависят от него. Вследствие этих и других факторов люди с инвалидностью подвергаются всем видам насилия. При этом многие не знают, что насилие бывает не только физическое, но и экономическое, психологическое и т.д.
Мы подтвердили эту исходную гипотезу на казахстанском материале. В 2019 году мы провели пилотное исследование в регионе, где апробируются многие наши инновации, - в Туркестанской области. Это - самая многочисленная и самая густонаселенная область, в которой самые высокие показатели бедности и насилия. Здесь проживает почти пятая часть - 18% - людей с инвалидностью Казахстана. Плюс к тому, это очень патриархальный регион, где стыдятся говорить про насилие.
Результаты исследования 2019 года, по которым можно говорить в целом о положении инвалидов в стране, доказали, что они действительно подвергаются большему насилию, нежели остальные категории. Введение ограничительных мер в связи с пандемией коронавируса в 2020 году еще более ухудшило их положение.
Во многих международных исследованиях говорилось об увеличении случаев домашнего насилия в период изоляции. Постоянное пребывание в одном помещении вызывает раздражение партнеров. Ухудшение экономической составляющей проживания также является одним из факторов домашнего насилия.
Доступ к услугам защиты был ограничен, а иногда невозможен, полицейские и социальные работники из-за карантинных ограничений не посещали людей с инвалидностью, кризисные центры были закрыты. Первые несколько месяцев были очень тяжелыми, шоковыми, не то что для людей с инвалидностью – для людей без инвалидности.
Чтобы проверить, стали ли казахстанские женщины с инвалидностью в ситуации изоляции чаще подвергаться насилию со стороны своих родственников и партнеров, мы опросили тех же женщин, которых опрашивали до карантина.
Чтобы не подвергать их дополнительному риску после телефонного интервью, ответы на которое мог услышать партнер, мы составили вопросы не в прямой, а более обтекаемой форме. Например, не спрашивали: бьет ли вас супруг, подвергаетесь ли вы какому-либо насилию? Вместо этого: ухудшились ли ваши взаимоотношения в семье в связи с ограничительными мерами, на что интервьюируемые могли просто ответить «да».
К сожалению, ухудшение ситуации с насилием в период ЧП и карантина подтвердилось.
Помимо этого, мы хотели выявить, насколько наши люди с инвалидностью защищены от коронавируса – владеют ли они необходимой информацией об этой инфекции, мерах профилактики, насколько обеспечены защитными средствами и т.д.
Выявленные проблемы – низкая степень доступа к информации и уровня информированности о коронавирусе, недостаточная профилактика и обеспеченность средствами и услугами по профилактике и защите от заражения коронавирусом, ограниченные возможности обращения за помощью в случае насилия и т.д. – конечно, нужно рассматривать в комплексе.
Ведь низкая степень информированности влечет за собой все остальные проблемы. Если человек не проинформирован, то у него нет запросов. Если он знает, что такое Covid-19 и как можно от него защититься, он пойдет покупать маски, перчатки, санитайзеры, мыло, дезсредства. Если их в аптеке нет в наличии, это уже ограниченный доступ. Если же у них высокая цена, как это было в начале карантина, то встает остро вопрос обеспеченности защитными средствами.
То есть нужно быть информированным, нужно иметь возможность купить, это должно быть в наличии и по доступной цене. Безусловно, информированность играет важнейшую роль в защите от насилия. Потому что, если жертвы не осознают явление насилия, не знают своих прав, не знают, куда можно обратиться в кризисный момент, как можно спастись, это ведет к тому, что человек просто терпит насилие.
На основе полученных в ходе исследования доказательных данных мы с Национальной Комиссией по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте РК и Ассоциацией женщин с инвалидностью «Шырак» разработали для информирования людей с различными видами инвалидности в доступном для них формате видео-/аудиоролики с сурдопереводом на русском и казахском языках.
Эти материалы несколько месяцев транслировались на центральных и региональных телевизионных каналах Казахстана.
Выявленные и представленные нами особые нужды людей с инвалидностью интегрированы в стандартные оперативные процедуры по реагированию на гендерное насилие, в инструкции для участковых полицейских по всей стране.
Мы информировали об итогах исследования центральные и местные органы власти. Оперативная оценка особых потребностей людей с различными видами инвалидности была проведена для представления данных по их положению в период ЧП правительству Казахстана для эффективного реагирования на них и удовлетворения.
Зная эти нужды, государство может быстрее реагировать и принимать меры. Мы же действуем по принципу: сначала собираем доказательные данные, а потом заявляем о существовании проблемы. Предлагаем свои рекомендации, и к нам прислушиваются.
Изменения уже есть, и они продолжаются. Если же из-за эпидситуации вновь будет введен жесткий карантин, для людей с инвалидностью он станет менее тяжелым. Во всяком случае, правительство готово оказывать помощь, мониторить ситуацию и обеспечивать особые потребности людей с инвалидностью. Я также ожидаю, что значительно вырастет уровень информированности самих женщин с инвалидностью.
Мы информировали об итогах исследования центральные и местные органы власти. Оперативная оценка особых потребностей людей с различными видами инвалидности была проведена для представления данных по их положению в период ЧП правительству Казахстана для эффективного реагирования на них и удовлетворения.
Зная эти нужды, государство может быстрее реагировать и принимать меры. Мы же действуем по принципу: сначала собираем доказательные данные, а потом заявляем о существовании проблемы. Предлагаем свои рекомендации, и к нам прислушиваются.
Изменения уже есть, и они продолжаются. Если же из-за эпидситуации вновь будет введен жесткий карантин, для людей с инвалидностью он станет менее тяжелым. Во всяком случае, правительство готово оказывать помощь, мониторить ситуацию и обеспечивать особые потребности людей с инвалидностью. Я также ожидаю, что значительно вырастет уровень информированности самих женщин с инвалидностью.
Из первых уст
Свидетельства респондентов исследования:
«Туши свет, бросай гранату! Вот как можно описать наше положение во время жесткого карантина. Самой главной проблемой было то, что нельзя было выйти на улицу. Некому было принести продукты. В ответ на звонки соцработник говорила, что работает по графику, но не всегда приходила в назначенный день. Также говорила, что она не выходит из дома из-за запрета, это было примерно с апреля по июль. Продукты мне покупал сопровождающий из службы инватакси, хотя в его обязанности это не входило.
О коронавирусе нам никто не сообщал, маски никто не раздавал. Единственное, что я получила, причем, можно сказать, выбила, это 50 тысяч тенге (120 долларов США) из фонда «Birgemiz». В общем, в этот период я чувствовала себя брошенной. Была очень тяжелая обстановка, еще и морально "убивали" коммунальщики со своими неправильными платежками. У меня сильно повысилась нервозность. Мое здоровье и в целом жизнь значительно ухудшились».
О коронавирусе нам никто не сообщал, маски никто не раздавал. Единственное, что я получила, причем, можно сказать, выбила, это 50 тысяч тенге (120 долларов США) из фонда «Birgemiz». В общем, в этот период я чувствовала себя брошенной. Была очень тяжелая обстановка, еще и морально "убивали" коммунальщики со своими неправильными платежками. У меня сильно повысилась нервозность. Мое здоровье и в целом жизнь значительно ухудшились».
«Информацию о коронавирусе мы получаем по социальным сетям, думаю, там неполная информация. Официальным источником полноценной информации является телевидение. К сожалению, только малое количество информации передается с помощью сурдоперевода. О введенных правительственных мерах ничего не знаю.
С начала чрезвычайной ситуации взаимопонимание в семье ухудшилось. Сейчас в семье ругаемся только из-за нехватки денег. Работы для нас как не было, так и нет. Материальное положение не позволяет приобрести средства защиты от коронавируса и продукты в нужном количестве. Маски надо менять часто, но они в аптеках подорожали в несколько раз. У меня трое детей. Ни от кого и ниоткуда никакой помощи не получали. Мы изолированы от общества. Без сурдопереводчика нет связи с внешним миром».
С начала чрезвычайной ситуации взаимопонимание в семье ухудшилось. Сейчас в семье ругаемся только из-за нехватки денег. Работы для нас как не было, так и нет. Материальное положение не позволяет приобрести средства защиты от коронавируса и продукты в нужном количестве. Маски надо менять часто, но они в аптеках подорожали в несколько раз. У меня трое детей. Ни от кого и ниоткуда никакой помощи не получали. Мы изолированы от общества. Без сурдопереводчика нет связи с внешним миром».
«С начала карантина я сильно заболела и болею до сих пор. Продала все, что можно, чтобы лечиться и покупать лекарства. Я - массажистка, во время карантина клиентов не было. Устроиться на работу не получается до сих пор, никто не берет инвалида 1 группы. Живем вместе с отцом и матерью в одной комнате, все трое – инвалиды. Я очень устала, от государства нет помощи.
Я инвалид по зрению, но знаю информацию о коронавирусе, мерах защиты. Во время ограничительных мер к нам никто не приходил, помощника я не видела. Маски и другие защитные средства покупала сама. А то, что по телевидению показывали про бесплатную их раздачу, мне кажется фантастикой».
Я инвалид по зрению, но знаю информацию о коронавирусе, мерах защиты. Во время ограничительных мер к нам никто не приходил, помощника я не видела. Маски и другие защитные средства покупала сама. А то, что по телевидению показывали про бесплатную их раздачу, мне кажется фантастикой».
«Самой большой проблемой во время карантина для меня было получить памперсы. Никакой помощи инвалидам я не почувствовала. В марте нам один раз принесли продукты волонтеры, и все. Потом никто не приходил и не помогал.
На мне висит кредит – я живу в магазине, который находится в залоге у банка, дома у меня нет. Денег ни на что не хватает. Я устала перезанимать. Фактически я не живу - выживаю. Соцработники не звонят, не интересуются. А ведь у меня сын тоже инвалид. Не знаю, куда и к кому обращаться».
На мне висит кредит – я живу в магазине, который находится в залоге у банка, дома у меня нет. Денег ни на что не хватает. Я устала перезанимать. Фактически я не живу - выживаю. Соцработники не звонят, не интересуются. А ведь у меня сын тоже инвалид. Не знаю, куда и к кому обращаться».
«Из-за побоев мужа вынуждена была уехать к маме в г. Сарыагаш, оставив детей. Когда пришла в себя, успокоилась, хотела забрать детей, но не успела. Объявили чрезвычайное положение, блокпосты не пропускают. На звонки муж и свекровь не отвечают. Сейчас у меня депрессия. Не знаю, что делать и к кому обратиться за помощью».
«С начала ЧП и свекровь потеряла работу. Отношения в семье ухудшились. Дети в школу не ходят. Денег катастрофически не хватает. Муж стал еще больше проявлять агрессию. Уже стал иногда бить детей. Никакой помощи в виде средств защиты и продуктовой корзины не получили. Свекровь не смогла зарегистрировать заявление на социальную выплату 42500 тенге (102 доллара США). А я как молчала, так и молчу, терплю».
Официально
Редакции CABAR.asia не удалось получить комментарии по поводу выводов исследования и в целом оценки работы госорганов в период действия режима ЧП и продолжающихся ограничительных мер в связи с пандемией ни в Министерстве труда и социальной защиты населения (МТСЗН) РК, ни в Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике при президенте.
В ответе на обращение корреспондента в качестве физического лица МТСЗН РК ограничились сообщением о принятом 25 марта 2020 года приказе Министерства «О некоторых вопросах оказания государственных услуг в социально-трудовой сфере и обеспечения продуктово-бытовым набором некоторых категорий населения на период чрезвычайного положения и ограничительных мероприятий».
Его целью определено недопущение распространения коронавирусной инфекции и оказании социальной поддержки социально-уязвимым слоям населения. В частности, документ предусматривал заочное проведение медико-социальной экспертизы на основании электронного заявления, поданного через сервис «Электронное обращение» на веб-портале «Электронного правительства», автоматическое продление сроков инвалидности, степени утраты общей и профессиональной трудоспособности, а также индивидуальной программы реабилитации.
Вместе с тем, как говорится в ответе, в период чрезвычайного положения местные исполнительные органы предоставляли продуктово-бытовые наборы. В числе получателей указаны дети-инвалиды до 16 лет, инвалиды всех групп и возрастов, а также родители, занятые по уходу за ребенком-инвалидом, проживающие в населенных пунктах, в которых установлен карантин.
Кроме того, как добавили в МТСЗН, местными исполнительными органами по управлениям координации занятости и социальных программ, отделов и центров занятости, медико-социальным учреждениям был создан запас средств индивидуальной защиты. Это – свыше 1,7 млн штук масок, 14 тыс. защитных костюмов, 35 тыс. литров антисептиков, 992 тыс. пар перчаток.
Работа по обеспечению средствами индивидуальной защиты органами социальной защиты, как отмечается, будет продолжена.
Его целью определено недопущение распространения коронавирусной инфекции и оказании социальной поддержки социально-уязвимым слоям населения. В частности, документ предусматривал заочное проведение медико-социальной экспертизы на основании электронного заявления, поданного через сервис «Электронное обращение» на веб-портале «Электронного правительства», автоматическое продление сроков инвалидности, степени утраты общей и профессиональной трудоспособности, а также индивидуальной программы реабилитации.
Вместе с тем, как говорится в ответе, в период чрезвычайного положения местные исполнительные органы предоставляли продуктово-бытовые наборы. В числе получателей указаны дети-инвалиды до 16 лет, инвалиды всех групп и возрастов, а также родители, занятые по уходу за ребенком-инвалидом, проживающие в населенных пунктах, в которых установлен карантин.
Кроме того, как добавили в МТСЗН, местными исполнительными органами по управлениям координации занятости и социальных программ, отделов и центров занятости, медико-социальным учреждениям был создан запас средств индивидуальной защиты. Это – свыше 1,7 млн штук масок, 14 тыс. защитных костюмов, 35 тыс. литров антисептиков, 992 тыс. пар перчаток.
Работа по обеспечению средствами индивидуальной защиты органами социальной защиты, как отмечается, будет продолжена.
© 2021 CABAR.asia