В Казахстане выявлено и обследовано 153 230 детей с особыми образовательными потребностями, включая 47 000 детей с инвалидностью.

Среди них:

Количество человек с ограниченными возможностями в образовательных учреждениях растет. Если в 2005-2006 учебном году их было 27 618, то к 2018-2019 их число возросло в 1,6 раза и составило 43 488.

Важным вопросом развития детей с ограниченными возможностями является образование. Чтобы каждый ребенок имел равные права в этой сфере, в стране предусмотрено инклюзивное образование.

В инклюзивном образовании нуждаются дети с особыми образовательными потребностями (ООП). В Казахстане к детям с ООП относят тех, кто испытывают постоянные или временные трудности в получении образования, обусловленные здоровьем и нуждающиеся в специальных, общеобразовательных учебных и дополнительных программах обучения.

Доля казахстанских детей, охваченных инклюзивным образованием, в региональном разрезе выглядит так:

Таким образом, еще не все казахстанские дети, которым нужен особый подход, имеют доступ к инклюзивному образованию.

Полина (имя изменено) мама двух приемных сыновей с ООП тоже беспокоится за будущее своих детей. Она рассказала CABAR.asia, с какими сложностями ее семье приходится сталкиваться.

Дениса и Ваню (имена изменены) Полина с мужем усыновили в прошлом учебном году, когда мальчикам было 12 и 7 лет. Детям поставили диагноз
«задержка психического развития» (ЗПР) и рекомендовали Ване учиться в специальной школе-интернате для детей с ЗПР, а Денису была необходима коррекционно-образовательная помощь.

По статистике из 7550 школ всего 3289 могут принять детей с ограниченными возможностями и обучать их.

Так родители занялись поиском инклюзивной школы, в которой обеспечивают равные права и возможности для удовлетворения всех образовательных потребностей детей независимо от состояния их здоровья. В среднюю школу, где не внедрена инклюзия, таких детей, как Ваня и Денис, просто не берут учиться.

Выделяют следующие причины:
*отсутствие специально подготовленного педагогического состава;
*недостаточная материально-техническая оснащенность учебных заведений;
*барьер физического доступа;
*непонимание со стороны общества.

Денис поступил в 5 класс, а Ваня в первый. Но младшему ребенку было слишком сложно.

С поведением первоклассника педагоги не справлялись. У Вани была ярко выраженная гиперактивность, он мог лазить по партам, как Маугли. Не умел дружить с одноклассниками, переспрашивал все по несколько раз, постоянно нарушал личные границы людей. К тому же совершенно не знал ни цифр, ни букв, ни цветов.

По словам Полины, учитель не знала, как общаться с таким ребенком. Все выглядело так, словно школу обязали к инклюзии.

Две четверти мальчик проучился в инклюзивной школе, но ничему так и не научился. Пока все дети изучали одну букву в день, Вани требовалась целая неделя, а школьная программа этого, конечно, не предусматривала.

Так как реализация инклюзивного образования предполагает создание специальных образовательных условий и сопровождение дополнительных специалистов, в школе с Ваней работали психолог, логопед и дефектолог. Но только последний специалист нашла общий язык с мальчиком. Двое других бесконечно жаловались Полине на поведение сына.

Родителям пришлось забрать Ваню из инклюзивной школы и определить в школу-интернат для детей с ЗПР, где он стал учеником нулевого класса.

Полина надеялась, что там мальчик чему-то научится и ей будет спокойнее. Но напрасно.

Ваня окончил нулевой класс, а результатов никаких не было. Ему лишь выровняли почерк, но мальчик не понимал, что он пишет, бездумно копировал буквы, которые даже не мог прочитать.

А Полина вместо поддержки педагогов каждый день, забирая ребенка, выслушивала жалобы.

По окончании нулевого класса родители очень хотели забрать мальчика из школы-интерната. Причин было несколько: во-первых, не устраивал общий подход педагогов к учебе, например, вместо занятий детям часто включали мультики, продолжительностью до 2-х часов, которые родители по рекомендациям врачей Ване не показывали.

Во-вторых, грубое отношение учителей. А в-третьих, отсутствие инклюзии — Ваня не видел, как ведут себя люди в здоровом обществе, соответственно оставался без положительного примера.

Несмотря на все вышеперечисленные причины мальчик все же поступил в 1 класс в школу-интернат для детей с ЗПР.

Родители это понимали. Но, взвесив все «за» и «против», сочли, что обучение в средней образовательной инклюзивной школе мальчик не потянет. Лишь потому что она еще не функционируют должным образом. В ней нет учителя, принимающего разнообразие возможностей учеников, не используются разные формы организации учебного процесса, отсутствует применение неодинаковых способов оценки достижений учащихся и др.

А вот частную, где все работает так, как нужно, не потянут родители. Сумма за занятия в месяц для семьи пока неподъемная. Однако там специалисты знают, как работать с Ваней. Они рассказали Полине, что основными строительными блоками мозга являются нейроны — нервные клетки, составляющие центральную нервную систему. Связи между нейронами фактически помогают нам учиться. Нейронные связи формируются в раннем детстве, когда родители ухаживают за детьми, играют с ними, поют им колыбельные. Если ребенок рос в детском доме, нейронные связи нарушены. Поэтому Полине рекомендовали развивать именно их, и впоследствии мальчик начнет лучше обучаться. Помимо этого маме дали еще ряд советов. Ни в школе, ни в интернате она за много месяцев их не получала, хотя неоднократно спрашивала.

В современном международном сообществе сформировалась новая культурная норма – уважение к различиям между людьми. Признается право человека на индивидуальность, а общество учитывает его особенности, в том числе и в образовании.

В большинстве стран мира сложилась социально-педагогическая модель оценки потребностей и организации помощи в процессе обучения детей с ООП.

Однако в казахстанской системе образования до сих пор сохранилась принципиально другая - медицинская, или дефектологическая модель.


Сравните сами:

Соответственно необходимо перестраивать всю систему образования РК под инклюзивное обучение. К примеру, должны быть изменены способы оценивания достижений ученика; внедрены вариативные, специальные и альтернативные методы обучения; создана безбарьерная среда в местах обучения.

Несмотря на все сложности у Дениса дела шли лучше. Ему психолог, дефектолог, логопед и учителя смогли помочь. За девять учебных месяцев Дениса, по словам мамы, отлично скорректировали.

Но через год семья была вынуждена переехать в другой район города, а Денис сменить школу. Снова нашли инклюзивную, только специалистов в ней почему-то не было.

Через пол года обучения старшего сына в новой школе, родители приняли решение переехать обратно поближе к первой школе Дениса для его развития.

В отличие от Вани, Денис сумел выстроить хорошие отношения и с учителями и с друзьями. К тому же захотел заниматься футболом и авиамоделированием.

А Ваня, несмотря на то, что ему скоро 9 лет по-прежнему пытается научиться читать, считает по линейке и не воспринимает длинные сложные предложения на слух, родители говорят с ним только краткими формулировками.

Сейчас отсутствие качественного инклюзивного образования в школах ведет к тому, что в вузы поступает очень мало детей с особыми образовательными потребностями. Всего в Казахстане 575 500 студентов, из них них лишь 1588, или 0,3% с ООП, которые учатся в 78 казахстанских вузах.

Это значит, что людям с особыми образовательными потребностями, в том числе и с ограниченными возможностями, во взрослом возрасте сложнее адаптироваться в обществе, найти работу и получать достойную заработную плату. Так значит ли это, что мы живем в равном мире?

////Редактор: Татьяна Трубачева
////Иллюстрации: Айсулуу Алиева
////Дизайн и верстка: Катерина Афанасьева