- Было очень страшно. Нас предупредили, что если не будет хватать мест, то наше отделение уйдет под коронавирусных больных. Я каждый день думала: «Лишь бы не сегодня». Был такой страх. А потом все-таки пришла новость о том, что мы открываемся для пациентов с ковидом. Тогда всех беременных и врачей предпенсионного и пенсионного возраста откомандировали в другую больницу, а молодежь осталась в инфекционном стационаре.Нас переселили жить в гостиницу. Я до сих пор тут живу уже шестой месяц и не вижу свою семью.

Где-то неделю мы проработали с контактными пациентами и страх начал покидать. Но потом наши сотрудники резко стали заражаться по очереди. Тогда страх снова вернулся и стало еще страшнее. На тот момент было принято решение закрыть больницу, чтобы остановить эту цепочку, потому число зараженных с каждым днем только увеличивалось - нас всех закрыли на карантин.

Две недели мы лежали на карантине в гостинице, каждую неделю у нас брали анализы и постоянно выявлялись новые случаи. Мой муж, тоже врач, заболел. Это стало большим ударом для меня на тот момент. Так еще и второй доктор, которого дали мне в помощь, она тоже заболела. Я осталась одна, но потом мне дали двух других хирургов.

После того, как я вышла с карантина, начали поступать тяжелобольные пациенты. При виде их было очень страшно, потому что они были с ранами и со швами. Первые мысли у меня были, что я не смогу, что мне надо отказаться. Мне было очень страшно. Когда я училась я видела такие раны, поэтому и выбрала своим профилем педиатрию. Потому что здраво оценивала свои возможности и знала, что не смогу работать с пациентами, у которых хирургические раны. Но благодаря помощи двух хирургов мне удалось справиться со своими страхами.

Эмоционально было тяжело все это переживать, так как я не видела своих детей, муж болел, тяжелобольные поступали каждый день.

Через три недели меня опять отправили на карантин, так как два хирурга, с которыми я работала тоже заболели. Опять стало страшно, что вдруг я заболела, но, слава богу, за две недели коронавирус у меня не выявили. Через две недели мы опять приступили к работе со своей командой.

Сейчас ситуация стабилизировалась, а сначала было сложно потому, что мы не знали, как лечить, был ажиотаж, не хватало лекарств, не было еды, так еще и был пик. Это сейчас мы знаем с чем имеем дело. А в первое время население не хотело верить, хотя мы для народа все делали, а нас выставляли виноватыми, считая, что мы во вселенском сговоре.

- Я устала. Работаю в грязной зоне. Поликлинику делят на грязную и чистую зону. В грязной зоне размещаются люди с инфекционными заболеваниями. После грязной зоны не запускают в чистую. По началу я работала с обычными больными, а когда один врач попросила ей помочь с коронавирусными пациентами, я пошла, потому что она мне всегда помогает. Я и подумала, почему бы не помочь, раз просит. Готова была работать альтруистически, я тогда даже и не знала, что за это будут платить.

Пошла к ней просто помогать, у меня был график с 8:00 до 18:00. 10 часов работы, было тяжело. Сначала два доктора принимали, потом три, четыре - постепенно стало увеличиваться количество врачей, потому что не успевали уже.

Мой максимальный рекорд - 64 пациента в день. Принимала, осматривала, если надо, отправляла на диагностику. Преимущественно это были взрослые, у меня лично было только трое детей. Оплату увеличили по часам, ФСМС оплачивает нам дополнительные 212 тысяч тенге (498 долларов США).

Мне не было страшно, так как накануне я переболела и на ногах все перенесла. Родные до сих пор волнуются за меня, но что поделать, работа такая.

По любому видишь, что людей много. Они не знают как лечиться, верят всяким рассылкам. Лучше бы государство эти рассылки контролировало, чем что-то другое.